ЧУДО ПРИ ОТУМБЕ (1520) : 23 КАСТИЛЬСКИХ КОННЫХ КОНКИСТАДОРА, ПРОБИВАЯ БРЕШИ В СТРОЮ МНОГОТЫСЯЧНОЙ АРМИИ ИНДЕЙЦЕВ, СМОГЛИ УБИТЬ ПОЧТИ ВЕСЬ КОМАНДНЫЙ СОСТАВ АЦТЕКОВ. ЧАСТЬ 1
Битва, о которой мы хотим сегодня рассказать, стала одной из самых ярких побед в кампании* Эрнана Кортеса по завоеванию империи ацтеков. Впоследствии многие из участников сражения на равнине Отумба 7 июля 1520 года, вспоминая его, считали, что победить в тот день им удалось не иначе как с Божьей помощью. Другого объяснения такому чуду у тогдашних солдат просто не было… Но, обо всем по порядку.
Кортес и его люди, вырвавшиеся из лап смерти в «Ночь печали» (кровавого отступления конкистадоров из столицы ацтеков в ночь с 30 июня на 1 июля 1520 года, когда из 1300 человек лишь менее 500 с оружием спаслись, а также несколько сотен тлашкальцев и мирных жителей), оказались в самом что ни на есть бедственном положении. Да, они сумели прорваться, и сначала ацтеки их даже не преследовали массово, занятые жертвоприношением тех из них, кто попался на свое несчастье к ним в руки. И это дало оставшимся хоть какую-то надежду. Хотя и довольно слабую. Испанцам нужно было добраться до союзной Тлашкалы, передвигаясь по стране, где смерть угрожала им буквально из-за каждого куста. Они обошли озеро Тешкоко с севера, после чего повернули на восток.
При этом их постоянно преследовали вражеские стрелки, забрасывавшие их издали камнями и стрелами. Испанцы ничего с ними поделать не могли и так и брели по дороге. Наконец они достигли долины Отумбы. Именно эту равнину вышли и индейцы. Располагалась она неподалеку от священных развалин города Теотиуакана и по мнению индейских полководцев идеально подходила для того, чтобы смять горстку испанцев массами своей пехоты. Ореола непобедимости испанцы в их глазах уже лишились, «огня», в лице пушек*** и аркебуз, убивавших их массами, их враги лишились, и индейские вожди надеялись, что теперь добить испанцев не составит большого труда.
440 израненных, голодных конкистадоров (в их числе 12 арбалетчиков, тетивы у арбалетов промокли при отступлении по болотистой местности каналов, 7 аркебузиров** с ранениями) пробивающихся с боями несколько дней к союзной Тлашкале, встретились на равнине с 40-тысячной армией ацтеков. Ясно, что безумные цифры в 40 тысяч индейцев — плод фантазии историков более позднего времени. Но определённо, счёт ацтеков всё же шёл на тысячи, численное превосходство было абсолютно тотальным. При том, Диас — человек, повидавший войны в Европе, утверждал, что никогда раньше не видел такого большого войска. Остальные с ним, в принципе, соглашаются.
Впрочем, трудно сказать насколько эти подсчеты достоверны. Понятно, что солдаты, сражавшиеся много лет, на глаз могли определить количество воинов, стоявших в плотных порядках, но в то же время достоверность таких вот подсчетов «на глазок» всегда очень и очень сомнительна. Неясно также, действительно ли армией командовал сам Куитлауак, брат Монтесумы. Дело в том, что испанцы вообще не записали имён большинства знатных индейцев. Куитлауак истории, в принципе, известен (он, кстати, умер через три месяца от оспы, привезённой испанцами). Но, в то же время, Берналь Диас ничего о нём не знал.
А вот большинство тех самых «союзных индейцев», которым многие отдают решающую роль в покорении Америк, просто разбежались. При Кортесе осталось не более восьми сотен союзников-тлашкаланцев. Практически все испанцы были ранены. Тлашкальцев или тлашкаланцев в армии Кортеса по-прежнему было достаточно много, хотя Диас нам их количества и не сообщает. Но все равно это были индейцы, сражавшиеся с ацтеками их же оружием. Сам Кортес получил два ранения в голову камнями из пращи, во время разведывательного рейда (без шлема?). Все 23 лошади были тоже изнурены переходами и почти все ранены. У испанцев не было пушек и пороха. Пушки Кортес потерял еще в Теночтитлане при переправе через каналы. Там же на дне их оказались и ядра, и бочонки с порохом. Предстояла рукопашная схватка. На равнине, затопленной массами ацтекских воинов, собрались отборные силы империи ацтеков. По одним источникам, было нечем стрелять вообще, а по другим — остатки боеприпасов раздали всего лишь семи лучшим стрелкам. Интересно, что бились против ацтеков все, кто стоял на ногах, даже женщины: относительно переводчицы Марии де Эстрада однозначно говорится, что она взялась за копьё, и участвовала в бою. Насчёт прочих — туманно.
«Итак, нас было теперь столько же, как при приезде с Кубы; тем осторожнее и сдержаннее должны мы были быть, и Кортес внушал, особенно людям Нарваэса, чтоб никто никоим образом не смел обижать тлашкальца…» — писал Берналь Диас дель Кастилье, испанский конкистадор, участник экспедиции Эрнана Кортеса. Автор хроники «Правдивая история завоевания Новой Испании» (1557–1575) — важного источника по конкисте. Берналь Диас утверждал, что никто из воевавших там не встречал столь большого войска. На поле присутствовал весь цвет Мешико, Тескоко и других крупных городов ацтеков.
Численность испанцев, способных сражаться — 440-500 человек (по разным данным). Бестолковых союзников, как уже говорилось, максимум 800 человек. Плюс женщины, обозные, переводчики и т. Д. Итого примерно 1300 — 1400 человек, многие из которых ранены и практически все — измотаны погоней. Но выбора у Кортеса не имелось: оставалось только выбрать место для боя — поудачнее. И такое место нашлось. Не имея стрелков, Эрнан Кортес решил сделать ставку на другое.
Военные вожди ацтеков и вдохновляющие их жрецы не могли представить иного результата сражения, чем победа и пленение, с последующим жертвоприношением этих иноземных воинов. Но они не представляли себе силы удара сомкнутого строя тяжелой кавалерии испанских рыцарей, разогнавшейся по равнине: крупные андалузские кони, которых ацтеки до сих пор видели только в городе, где подвижность испанской конницы была сильно ограничена, а копыта коней скользили по гладким камням мостовых, совершенно недооценивали возможностей всадников и по сути дела дали Кортесу возможность сражаться на местности, удобной для действия конницы, пусть даже и малочисленной. И вот уже есть шанс спастись…
В жаркий день 7 июля 1520 года в долине Отумбы начался жуткий ближний бой, поскольку стрелять испанцам было уже попросту нечем. Участник сражения Алонсо де Агилар писал в своих воспоминаниях, что у Кортеса в глазах стояли слезы, когда он обратился к своим солдатам с призывом сделать еще одно, последнее усилие. Сам Кортес в письме к королю Карлу писал об этом так: «Мы едва могли отличить своих от врагов — так яростно и на таком близком расстоянии сражались они с нами. Мы были уверены, что настал наш последний день, ибо индейцы были очень сильны, а мы, изнуренные, почти все раненые и ослабевшие от голода, могли оказать им только незначительное сопротивление».
Считается, что на поле Отумбы собрался весь цвет воинства Мешико, Тескоко и других соседних больших городов ацтеков. Естественно, что в силу традиции все воины были в полагавшимся им пестрых одеждах и уборах из перьев. Ну, а вожди щеголяли в золотых украшениях, сверкавших на солнце, и высоких уборах из перьев птицы кетсаль, видимых издали. Над их головами развивались штандарты — одним словом, военные традиции Месоамерики в данном случае проявились особенно ярко и наглядно, да и с чего бы это было ацтекам их менять, выходя на битву против горстки израненных и обессиленных испанцев, смертность которых была буквально только что доказана на вершине Большого Теокали? ! Поэтому и военные вожди ацтеков, и их жрецы, вдохновлявшие воинов на битву, не могли представить себе иного результата сражения, чем полная победа над испанцами, с последующим их пленением и жертвоприношением.
Но то, что произошло дальше, осталось в памяти испанцев как «чудо Святого Якова». 23 всадника кастильской кавалерии в неполных доспехах (очевидно, что испанцам было невозможно сохранить полное снаряжение после всех приключившихся неприятностей и отступления через поля и каналы, хотя Кортес приказал снарядить всадников настолько тяжело, насколько было возможно), помолясь, сомкнув строй, с криком: — «Сантьяго! » («Святой Иаков с нами»!), галопом помчались в ряды индейцев, каждый раз возвращались назад, а снова разгоняясь, со всей силы обрушивались на ацтеков, оставляя позади себя просеку из крови, перьев и трупов. Ацтекам удалось тяжело ранить и повалить лишь нескольких лошадей, а затем расправиться с их седоками.
Условия местности были весьма выгодны для действий конницы, и испанцы не упустили свой последний шанс: снося толпу копейными ударами, испанцы расчищали пространство для пехоты, прорывали ряды врага, кружились вокруг него, внезапно ударяя в тыл, временам врубаясь в самый центр. Все всадники и лошади были покрыты кровью, своей и чужой, но натиск солдат Кортеса не ослабевал. По опыту боёв на дамбах в Теночтитлане в Ночь печали, вожди ацтеков не ожидали столь сокрушающей силы ударов. Они еще помнили отступление, буквально на днях.
Тем временем пешие родельерос, при поддержке тлашкальской пехоты, построившись в плотную фалангу и закрываясь от стрел и камней щитами, сомкнутым строем, медленно, но неотвратимо, двигались на ацтекское войско с копьями и алебардами наперевес. Они прошли сквозь многочисленные ряды индейцев как железный таран и вскоре добрались до ставки Куитлауака и его главнокомандующего Сиуаки. По ряду свидетельств испанцев, участников битвы, можно заключить, что они в жутком ощущении опасности, на голом адреналине, будучи в полуобморочном состоянии, уже не чувствовали ни страха, но и усталости и боли. В минуты такого эмоционального выброса, многие конкистадоры, будучи крайне религиозными, после боя рассказывали друг другу, будто видели во время боя видения — впереди их отряда по небу скакал Святой Яков и вёл их в бой.
Рейды кавалерии, возглавляемой Кортесом, сокрушая ацтекских воинов десятками, раз за разом сокрушали и ацтекских полководцев, которых конкистадоры узнавали по сверкающему на солнце убранству. Причем каждая атака конницы Кортеса не только приводила к большим потерям среди индейцев, но стоила им множества командиров, которых испанцы убивали в первую очередь. Все видели, что испанцы целенаправленно убивают именно их и это приводило воинов в смятение. Когда же Кортес смог сразить их главнокомандующего (он пробился к тому месту, где он сидел в паланкине и пронзил его копьем!) — Сиуаку, в рядах индейцев сразу же началось повальное бегство. Сначала побежали жрецы, а за ними и все ацтекское войско.
Кортес вместе с капитанами добрался к месту, где шел с большим отрядом главнокомандующий мешиков со своим дорогим, далеко видным штандартом, в золотых доспехах и с большим плюмажем с серебряным шитьем. И когда его и находящихся с ним многих знатных мешиков, которые все были с большими плюмажами, увидел Кортес, то он крикнул своим идальго Гонсало де Сандовалю, Кристобалю де Олиду, Гонсало Домингесу и большей части капитанов: «Вперед, сеньоры! Пробьемся к ним, и пусть ни один из них не уцелеет! » И рыцари яростно атаковали врага; разгорячившийся Кортес, направил коня и снес предводителя мешиков, свалив его с его штандартом, пока другие капитаны завершали разгром этого отряда.
