СРЕДНЕВЕКОВЫЕ СРАЖЕНИЯ БОЛЬШЕ ПОХОДИЛИ НА ФАНАТСКУЮ ДРАКУ ДВУХ ФИРМ, ЧЕМ НА ГРАНДИОЗНЫЕ БИТВЫ ОГРОМНЫХ АРМИЙ, И ТАКИМ ОБРАЗОМ, РЫЦАРЬ МОГ ИМЕТЬ ОГРОМНЫЙ БОЕВОЙ ОПЫТ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ЗА ВСЮ ЖИЗНЬ УЧАСТВОВАТЬ ВСЕГО В 1-2 БОЛЬШИХ СРАЖЕНИЯХ
Часто мы слышим миф о том, что "в Средние века воевали постоянно, мужчины погибали часто, поэтому ни в одной европейской стране не было регулярной армии, способной противостоять врагу. Отсюда и необходимость в рыцарях. В средневековой Европе рыцарем мог стать дворянин, готовый нести военную службу и при необходимости защищать страну и церковь. Простолюдинов среди них было крайне мало, и одна из причин – отсутствие денег. Войн и битв в то время было предостаточно. Поэтому рыцари превращались, в абсолютных убийц на полях сражений."
Крупные сражения обычно бывали не часто, что кажется странным, если принять во внимание, что войны продолжались подолгу. Средневековый рыцарь набирался военного опыта в основном в мелких стычках, и на турнирах и за всю жизнь мог так и не поучаствовать в большом сражении. За целые годы военных действий происходило лишь несколько не столь значительных боев; в сравнении с кампаниями Нового времени генеральных сражений было на удивление мало. Фридрих II Великий или Наполеон I проводили больше сражений за год, чем средневековый полководец за десять лет. Может создаться впечатление, что противоборствующие армии, не имея решительных целей и не стараясь вступать в контакт друг с другом посредством сторожевых охранений и конных разъездов, могли частенько вообще терять друг друга.
Когда они встречались, это обычно случалось либо по топографической необходимости, либо благодаря наличию старой римской дороги, или брода, или моста, где сходились все пути. Ничто не может лучше свидетельствовать о примитивном состоянии военного искусства, как тот факт, что командующие со всей серьезностью посылали и принимали вызовы на бой в назначенном месте и в назначенный день. Без такой предусмотрительности, видимо, существовала опасность, что армии потеряют друг друга и двинутся в расходящихся направлениях. Когда не существовало настоящих географических карт, а географические сведения были скудными и неточными, такое можно представить.
Даже когда оба войска стояли напротив друг друга, порой, чтобы начать бой, требовалось больше умения, чем на то были способны военачальники. Бела IV, король Венгрии, и Оттокар (Пржемысл) II, король Чехии, в 1260 году находились в полной боевой готовности, и оба решили сражаться, но, увидев друг друга, обнаружили, что между ними река Морава. Форсировать водную преграду на виду у противника было далеко не по силам среднему полководцу XIII века, как это десятилетием раньше обнаружил Людовик IX Святой в дельте Нила. Поэтому (и это считалось необычным) чехи любезно предложили противнику либо беспрепятственно пересечь Мораву и сражаться по всем правилам на западном берегу, либо дать им такую же возможность и позволить свободно перейти на венгерскую сторону. Бела выбрал первую из двух возможностей, беспрепятственно форсировал реку и на другом берегу сражался в закончившейся для венгров катастрофой битве при Крессенбрунне (1260).
Иными словами, на протяжении всех Средних Веков генеральное сражение в открытом поле было исключительно рискованным, грозящим непоправимыми потерями делом. Отсюда отличительная особенность средневекового военного дела в рассматриваемый период (с 1100 по 1500 г.) – упор на оборону/осаду крепостей и "малую войну" (засады и набеги) при уклонении от больших сражений в открытом поле. Причем генеральные сражения чаще всего были связаны с деблокирующими действиями, то есть носили вынужденный характер. Характерный пример – Альбигойские войны (1209-1255 гг.): за 46 лет в десятках осад и тысячах мелких стычек погибли многие десятки тысяч воинов с каждой стороны, причем рыцари умерщвлялись в той же мере, как и сержанты-простолюдины, но крупное сражение было всего одно – при Мюре в 1213 г. Таким образом, средневековый рыцарь мог иметь огромный, регулярно пополняемый боевой опыт, и в то же время за всю жизнь участвовать всего в 1-2 больших сражениях.
Профессиональный воин, недавно ставший рыцарем, и пребывал в постоянном поиске работы. Возникал закономерный вопрос: чем все эти люди должны заниматься? Где найти применение своему военному опыту и социальным амбициям? В культуре, которая почитала военные качества мужчины, рыцари не были востребованными даже после того, как получили возможность проявить свою доблесть. Но им надо было что-то есть и где-то жить. Некоторые рыцари нашли места в mesnie аристократов, но, если только всей Европе не суждено было запылать в огне, нужда в таких воинах была ограниченной. Установление мира в Северной Франции в 1166 году показало, как передышка в войнах может сделать рыцарский класс избыточным, когда предложение многократно превысило спрос. При таких обстоятельствах могли начаться беспорядки, и аристократы стали искать повод выставить своих воинов в поле – для набегов или участия в приграничных конфликтах. Появились «фрилансеры». Рыцарские турниры возникли как ответ на эту дилемму.
С X по XIV века главным развлечением рыцарей были турниры-тьёсты и турниры-бугурты. Первыми были бугурты: когда две команды рыцарей бегали по определенной территории в доспехах с оружием и выбивали друг из друга говно. Целью этого действа было не только развлечение и демонстрация силы, но и тренировка. То есть, благородные доны и сэры устраивали натуральную войнушку, в ходе которой калечились и умирали, а тепловые удары были чуть ли не обязательным сопровождением этого праздника жизни. Чуть позже - где-то в 1170-х годах - появляется тьёст (Tjosten) - каноничный турнир, во время которого две консервы на конях сшибаются через загородку. Они довольно быстро стали популярными и начали вытеснять бугурты, поскольку рыцари в них калечились и умирали намного реже, все происходило на глазах у зрителей и смотрелось гораздо круче.
Основной отличительной особенностью военных действий в средневековой Европе в период с XI по XIV век был упор на оборону и осаду замков и крепостей. Войска в основном прибегали к засадам и небольшим стычкам и повторим, всячески уклонялись от больших сражений в открытом поле, так как большое сражение могло привести почти к полной потере всего войска. Напомним, что при Бремюле (1119 г.) треть рыцарей побежденной стороны оказалась в плену, а при Линкольне (1217 г.) – даже две трети. Иными словами, на протяжении всех Средних Веков генеральное сражение в открытом поле было исключительно рискованным, грозящим непоправимыми потерями делом и его всячески избегали. Характерным примером таких военных действий может служить, повторимся, Альбигойская война (1209–1255). Противостояние длилось 46 лет. В течение этого времени произошло только одно крупное сражение при Мюре в 1213 году, а вот мелких стычек было около тысячи, не считая десятка осад фортификационных укреплений. Таким образом, можно сказать, что средневековый европейский рыцарь приобретал свой боевой опыт в основном в небольших сражениях и на турнирах и за всю свою жизнь мог так и не участвовать в больших сражениях.
Та же, Столетняя война, первые девять лет шла по классическому сценарию описанному выше: 9 лет англичане и французы месили ногами бретонскую грязь без громких битв и сражений огромных армий, не было яростных шевоше. Она вся была соткана из осад мелких замков, рейдов небольших отрядов на зазевавшиеся заставы противников и боёв локального значения за одну-единственную «стратегическую» корову в округе. Ни одна сторона не добилась решающего успеха над противником. Война в этой кельтской дыре Франции зашла в тупик. Естественно, пик куртуазной скуки пораждал массовые дуэли между противниками, как например, "Бой тридцати" в 1351 г. когда господа рыцари пришли к выводу, что решить дело поединком проще, чем крошить свои армии в капусту "редко, но метко".
Тогда-то в Бретани, ставшей ареной Столетней войны между Англией и Францией, и состоялось сражение, которое произвело огромное впечатление на умы современников. Этот знаменитый эпизод Столетней войны вошел в историю под названием "Бой тридцати" (фр. Combat des Trente). Это был формальный пеший поединок английских рыцарей и сквайров, а также их немецких, фламандских и бретонских союзников, с одной стороны, против тридцати бретонских (французских) рыцарей и оруженосцев с другой, который состоялся 26 марта 1351 года во время так называемой войны за бретонское наследство. Этот бой стал одним из самых знаменитых эпизодов войны, хотя сведения относительно причин, места и условий поединка в разных источниках значительно разнятся.
Этот эпизод являет собой яркий пример одной из концепций средневековых войн. А именно война "guerroyable", т.е. "рыцарственная", "guerre loyale" ("честная война"), ведущаяся между "добрыми воинами", которую подобало вести в соответствии с "droituriere justice d'armes" ("прямым правом оружия") и "discipline de chevalerie", ("рыцарской наукой"). В такой войне рыцари мерились силой между собой, без помех со стороны "вспомогательного персонала", с соблюдением всех правил и условностей. Целью сражения было не физическое уничтожение противника, а выяснение силы сторон.
Пленить или обратить в бегство рыцаря противной стороны считалось более почетным и "благородным", чем убить его. В противовес ей существовала война "mortelle", "смертельная", война "огня и крови", в которой все "жестокости, убийства, бесчеловечности" были терпимы и даже систематически предписывались. В такой войне было должно использовать против противника все силы и приемы, в сражении надлежало не брать пленных, добивать раненых, догонять и избивать бегущих. Можно было пытать высокопоставленных пленных с целью получения сведений, убивать вражеских гонцов и глашатаев, нарушать соглашения, когда это было выгодно, и т.д. Подобное же поведение допускалось и по отношению к гражданскому населению. Иными словами, главной доблестью провозглашалось максимально возможное истребление "погани". Естественно, это в первую очередь войны против "неверных", язычников и еретиков, но также и войны против нарушителей "установленного Богом" социального порядка. На практике к этому типу приближались и войны против формально христиан, но резко отличных по национально-культурному или социальному признаку.
Но уже с XIV века в Европе происходят значительные изменения, создаются регулярные постоянные военные отряды внутри королевств; так появляется регулярная армия. Средневековые битвы крайне медленно переходили от стычек плохо организованных военных отрядов к сражениям с применением тактики и маневрирования. Отчасти эта эволюция была ответом на развитие разных типов войск и вооружения и умения им воспользоваться. Толчком к созданию регулярной армии послужила и Столетняя война (1337–1453). Во время этой войны размах военных действий потребовал привлечения наемных военных отрядов, потому что враждующие страны уже не располагали достаточным количеством профессиональных и хорошо вооруженных воинов, так как множество экономических и социальных факторов привело к постепенному обнищанию рыцарства.
К концу XV века военачальники добились больших успехов в дисциплинировании рыцарей и создании армий, действующих как одна команда. В английской армии рыцари с недовольством признали лучников, после того, как те продемонстрировали свою ценность в большом количестве сражений. Дисциплина повышалась также по мере того, как все больше и больше рыцарей начинало воевать ради денег и все меньше ради почестей и славы. Наемные солдаты в Италии получили известность в связи с длительными кампаниями, сопровождавшимися относительно малым кровопролитием. К этому времени солдаты всех родов войск стали имуществом, с которым не стоило легко расставаться. Феодальные армии, искавшие славы, превратились в профессиональные армии, больше стремящиеся выжить, чтобы тратить заработанные деньги.
